Формирование городов Сибири в довоенный период неразрывно связано с общим ходом народнохозяйственного строительства в крае. Активный процесс культурного преобразования в новом социалистическом обществе и, особенно в Сибири, масштабы перспективного строительства, романтика и пафос послереволюционного периода вызвали небывалую еще социальную активность различных слоев городского населения. Задача развития и реконструкции городов стала делом не только узкого круга профессионалов и городской администрации, но и  трудящихся масс, глубоко заинтересованных в скорейшей реализации планов социалистического развития общества, переустройства быта и т. д.

Для Сибири — края передовой интеллигенции, предприимчивых, пытливых, свободолюбивых людей, исторически характерна была тяга к культуре ж просвещению. Искусственная изоляция ее от Европейской России вырабатывала обостренное чувство необходимости к совершенствованию и самообразованию. Именно поэтому первые культурные социалистические преобразования вызвали небывалый энтузиазм в сибирских городах. Обладая даром глубочайшего предвидения, А. М. Горький писал: «Сибирь еще себя покажет... Народ туда шел живой, беспокойный — политические ссыльные, беглые крестьяне и просто ссыльные вольнолюбивые люди... Да и крепостного права там не было. Хороший дух должен быть в Сибири — крепкий, смолистый, ядреный, этакий вот как у молодой сосны...».

Особое функциональное и идейно-политическое значение, соответствующее социальному заказу молодой Советской республики, приобретают центры городов, которые проектируются в большинстве случаев как народные форумы с включением таких новых видов общественных сооружений, как дворцы культуры, дворцы труда, рабочие клубы, дворцы культуры и науки, дома Советов, дома Союзов, дома промышленности и колхозников, целый ряд деловых и других учреждений.

В теоретических трудах и проектных решениях «городов-садов», «соцгородов», в жилкомбинатах, домах-коммунах, домах быта по-разному решались вопросы организации жизненной среды на социалистической основе. Для формирующихся индустриальных центров Сибири рост которых осуществлялся за счет быстрого притока молодежи из различных районов страны, эти вопросы» приобретали не только бытовые аспекты, но имели важнейшее идеологическое значение при формировании нового социалистического мировоззрения. Поэтому не случайно культурное строительство, охватив все огромные пространства Сибири, в большей степени коснулось вначале городов Западной Сибири, где создавалась восточная индустриальная база страны и шел активный процесс урбанизации. Наиболее ярко градостроительные идеи и направления раннего советского периода получили отражение при проектировании городов Кузбасса, а также Новосибирска.

Еще не появилось на картах страны название Новосибирск, но известность этого города росла и во всем его динамичном развитии угадывался огромный градостроительный потенциал, столичный размах, большое будущее что и было отражено в стремлении не только горожан, но и всех сибиряков, дать городу новое название.

«Как назвать столицу Сибири?» Этой проблеме была посвящена корреспонденция председателя Новониколаевского губисполкома  А. Ремейко в газете «Советская Сибирь» за 1925 год. Статья нашла поддержку среди жителей Сибири, которые в своих многочисленных предложениях отразили огромный послереволюционный патриотический подъем. Красносибирск, Октябрьград, Сибкрай-град, Ленинознаменск-на-Оби,  Краснообск,  Советград, Сибсовград,  Красноград,  Краснооктябрьск — вот далеко не полный перечень предложенных названий. Как известно, после обсуждения 12 февраля 1926 года ВЦИК постановил переименовать город Новониколаевск в Новосибирск. Это название подчеркивало рождение новой столицы социалистической Сибири. Именно  Новосибирску благодаря  исключительно выгодному экономгеографическому положению, было суждено сконцентрировать огромный народнохозяйственный и культурный потенциал Сибири. Авангардистские идеи советских и зарубежных градостроителей нашли здесь благотворную почву для формирования совершенно новой материально-пространственной и социально-культурной основы, соответствующей городу столичного ранга, центра огромного края................
 

Варианты генерального плана Новосибирска 1920-30-х гг.

.......................................В общих чертах архитектура города в период его активного формирования  (1920—1930 гг.) характеризуется тремя хорошо выраженными направлениями. На самой ранней стадии новый социальный заказ, основанный на ортодоксальных идеях обобществления быта, индустриальной романтике и символизме, определил довольно разнохарактерные приемы жилой и общественной застройки во многом примитивной и подчас вульгарной, с упрощенным представлением о проблеме социального преобразования общества, с прямолинейным толкованием идейно образной трактовки архитектурных форм и содержания.

Архитекторы, вдохновленные грандиозным масштабом происходивших перемен, имели романтические, подчас далекие от реальности, представления о будущем. В основе поисков важнейших черт нового социально-бытового устройства лежала вполне прогрессивная идея освобождения женщины от домашнего хозяйства. «Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководимая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелкого домашнего хозяйства, или вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство...»,— писал в 1919 году В. И. Ленин. На этой основе в Новосибирске, как и в других центрах страны, проектируются и строятся различные жилые сооружения: «жилкомбинаты», «дома-комплексы» с элементами бытового обслуживания, «дома-коммуны». Однако прогрессивная ленинская идея была во многом дискредитирована вульгарным ее представлением, непониманием психологии человека, неподготовленного  к радикальному отказу от многолетних привычек и традиций. Не учитывались и реальные экономические и технические возможности сибирской строительной базы, местные климатические условия.

В 1930—1931 годах в Новосибирске проектируются и строятся дома-коммуны жилищных кооперативов «Рабочая пятилетка», «Красный кожевник», «Химик» с обобществленным сектором в жилых корпусах или в отдельных блоках, соединенных с жилыми домами надземным или подземными галереями и переходами. В доме-коммуне кооператива «Рабочая пятилетка» по ул. Каменской были запроектированы столовая, механизированная кухня, товарораспределитель, читальные и физкультурные залы Отдельные комнаты отводились для детей различного возраста и для взрослых.

Дом-коммуна по ул. Революции состоял из жилых домов, между которыми размещался общественно-бытовой блок, связанный с ними галереями. В блоке предусматривалось устройство кухни-столовой, зала для различных  мероприятий,  спортивных помещений, читальни,  комнаты для кружковых занятий и помещений для других бытовых услуг. Дома-коммуны в виде трех жилых комбинатов на 1000 человек, каждый с обобществленным бытом, проектируются в соцгороде на левом берегу у станции Кривощеково. Каждый жилкомбинат включал столовую, детские ясли и сад, интернаты и другие  помещения.  Жизнь не подтвердила популярность этой идеи, превратив  дома-коммуны в обычные общежития, квартиры  и учреждения. Не следует, однако, считать, что эта направленность была господствующей. Скорее это носило характер  эксперимента или ограничивалось так называемым «бумажным»  проектированием и «прожектерством», так  как строительство подобных домов-коммун было единичным. Но и обычные коммунальные новостройки, общежития и дома квартирного типа с покомнатным заселением при острой нехватке жилья были не удобны. Это способствовало развитию индивидуального усадебного строительства. Значительные  масштабы  приобрел самострой на овражных и прибрежных территориях. Стремление иметь индивидуальное, даже  неблагоустроенное, жилище в быстрорастущем городе порождало различного рода «Нахаловки» на неудобицах в центральных и периферийных  районах, создавая разительный контраст с крупными новыми одиночными общественными и производственными зданиями.

Некоторое отражение в застройке Новосибирска этого периода получает и концепция западных функционалистов. Наиболее показательна в этом отношении так называемая «строчная» застройка жилых комплексов, созданных в 1930—1931 годах в левобережном соцгороде, в  кварталах Дзержинского и других районах по проекту архитектора Э. Мая. Эрнст Май, оставивший определенный след в сибирском градостроительстве начала 30-х годов, был приглашен в СССР Цекобанком в ту пору, когда страна развернула огромную строительную деятельность по осуществлении первой пятилетки. Являясь ортодоксальным представителем европейских функционалистических градостроительных направлений — Хеслера, Гропиуса, Таута, он механически перенес эти принципы в застройки новых советских городов, в том числе и Новосибирска.  Определенный примитивизм в понимании проблемы формирования нового социалистического города и его жилого элемента как набора однообразных жилых ячеек, низкий уровень качества строительства вызвали уже в процессе строительства серьезные нарекания населения и профессионалов (Мостаков А. Безобразное наследство архитектора Э. Мая//Архитектура СССР.— 1937.— № 9.— С. 60.).

Широко развертывается в довоенные годы строительство общественных зданий. При проектировании их архитекторы нередко пытались отразить символику зарождения нового социалистического общества или придать им мемориальный характер. Создаются монументы, посвященные революции. Первым таким сооружением в нашем городе стал памятник жертвам революции, созданный в 1922 году художником В. Н. Сибиряковым и инженером А. И. Кудрявцевым. Глубокое образное содержание, выраженное в лаконичной художественной форме (рука с факелом Свободы), было доходчиво для масс трудящихся и импонировало духу времени (Торжественное открытие памятника на братской могиле 104-х погибших за Советскую власть в Новониколаевске состоялось 7 ноября 1922 года). Перед монументом в 1924—1925 годах строится Дом Ленина, а неподалеку возводятся еще два крупных общественных сооружения: Дворец Труда и Клуб совторгслужащих, назначение которых также определено новым социальным заказом Советской республики (Дом Ленина был построен по инициативе и на средствам трудящихся для увековечения памяти вождя. Он предназначался для политических мероприятий. Проведенный конкурс не дал желаемых результатов, после чего проект был выполнен И. А. Бурлаковым, инженерами И. И. Загривко и М. А. Купцовым. Клуб совторгслужащих (ныне клуб им. Октябрьской революции) является примером конструктивистского направления в архитектуре. Запроектирован архитектором И. А. Бурлаковым (1926—1927 гг.).

Для этих (сооружений были выбраны наиболее ответственные участки центра на главных улицах и магистралях. Дворец Труда (инженер Шестаков) строился проектируемой еще в схеме Б. А. Коршунова диагональной магистрали, трасса которой, в отличие от существующей Вокзальной магистрали, не пересекала площадь В И. Ленина, а проходила касательно, снимая тем самым с площади значительные потоки транспорта. Впоследствии, в результате изменения трассы, Дворец Труда оказался ориентированным на внутриквартальный сквер и утратил свое градообразующее значение. Архитектура его, символизирующая идею свободного труда, благодаря простой, но выразительной пластике крупных форм воспринимается как своеобразный монумент эпохи. Существует различная оценка профессионального уровня архитектуры Дворца Труда. Вот как, например, характеризует это сооружение известный сибирский архитектор А. Д. Крячков, анализируя архитектуру Новосибирска восстановительного периода: «Новая увлекательная для архитектора тема, выдвинутая советской жизнью — Дворец Труда, к сожалению, не нашла в Новосибирске достойного архитектурного решения. Большое здание Дворца Труда неудачно поставлено (под углом 45°) в разрез с окружающими зданиями, сложно по плану, силуэту и эклектическим примитивным формам (Крячков А. Д. Архитектура Новосибирска за 50 лет//Архитектура Сибири.- Новосибирск, 1951.).

Несомненно, что элементы примитивизма были присущи многим произведениям советской архитектуры этого периода, в том числе и в Новосибирске. Но искренность и доходчивость образного выражения в архитектуре нового типа общественных зданий, которые кроме функционального назначения несли определенную идеологическую нагрузку, являлись одним из важных критериев. Ведь для широких трудящихся масс ассоциативное восприятие в искусстве было наиболее доходчивым.

В более традиционной манере в этот период проектируется и строится целый ряд общественно-деловых объектов центра профессором А. Д. Крячковым. Наиболее значительными объектами этих лет являются здания Сибревкома (1924—1925 гг.), Сибдальгосторга (1923— 1924 гг.), кинотеатра «Совкино» (1924 год; позднее на этом месте построен кинотеатр им. В. Маяковского); здание Сибкрайсоюза (1926 год) и др.

В архитектуре этих зданий, наряду с отражением новых тенденций, заметно влияние модерна и неоклассицизма, характерное для раннего периода    творчества А.Д. Крячкова. Создавая такие современные модернизированные сооружения, автор показал большую  архитектурную культуру и мастерство. На фоне упрощенной архитектуры 20-х годов эти постройки обогатили облик городского  центра. Наиболее удачной постройкой в этой группе является здание Сибревкома, в котором достаточно хорошо выражен образ государственного административного сооружения. Большинство названных зданий имеет сдержанную серую цветовую гамму, что явилось и для последующей застройки Новосибирска определенным колористическим решением. А.Д. Крячков считал, что в суровых климатических условиях Сибири штукатурка такого цвета наиболее практична и выразительна, она придает необходимый облик общественным сооружениям. Что же касается жилища, то ясность в проблему перестройки быта внесло постановление ЦК ВКП(б) «О работе по перестройке быта» (Правда,—1930.—29 мая). В нем осуждались крайние позиции в архитектуре и делалась  ориентация на более реалистическое отношение к организации бытовой стороны жизни. С этого периода начинается новый этап в жилой и общественной застройке города. Хотя конструктивизм  остается еще господствующим направлением в архитектуре Новосибирска, но он обретает более зрелые качества. Можно без преувеличения сказать, что 1931—1938 годы были наиболее плодотворными в развитии архитектуры города. Именно в это время строятся наиболее значительные сооружения, которые определили лицо города и вошли в золотой фонд советской архитектуры.

На Новосибирск как ведущий город по темпам роста приходилось около третьей части всего объема нового строительства Сибири, что открывало большие возможности для крупных специалистов, с именами которых связана застройка города этого периода. Наряду с А. Д. Крячковым, в Новосибирске и для Новосибирске проектируют такие талантливые мастера, как профессор А. 3. Гринберг, архитекторы Б. А. Гордеев и С. П. Тургенев, профессора Д. М. Фридман и Г. Б. Бархин, академики Г. П. Гольц, А. В. Щусев, М. Я. Гинзбург, И В. Жолтовский, профессор В. И. Марковников, архитекторы Д. М. Агеев, Б. А. Биткин, К. Е. Осипов, Н. С. Кузьмин, В. С. Масленников и другие.

Особая роль в застройке Новосибирска принадлежит двум творческим дуэтам: профессору А. Д. Крячкову и архитектору-художнику В. С. Масленникову, а также архитекторам Б. А. Гордееву и С. П. Тургеневу. Постоянным соавтором последних был выдающийся инженер-конструктор Н. В. Никитин, ставший впоследствии автором Останкинской телевизионной башни в Москве. Такие союзы были основаны на сочетании противоположных, но взаимодополняющих творческих индивидуальностей или на единстве подхода к решению архитектурных задач. Рационализм, строгая инженерная логика и энергичная деятельность А. Д. Крячкова удачно дополнялись эмоциональной, артистичной натурой В. С. Масленникова, с ярко выраженным творческим кредо. Общим в их творчестве была причастность к господствующему на рубеже столетий модерну, который они мастерски интерпретировали применительно к новым условиям и требованиям времени. Творческий союз архитекторов Б. А. Гордеева и С. П. Тургенева строился на высокой профессиональной культуре и мастерстве при реализации в архитектуре Новосибирска основных концепций конструктивизма, а позже и другого направления, связанного с освоением классических принципов.

Проектирование и строительство наиболее значительных сооружений связано с достаточно многогранными и поучительными взаимоотношениями, где переплетались личностные особенности, творческое кредо авторов, оценки рецензентов и мнения общественности. Не случайно, что личностный престиж и авторитет архитекторов, зарекомендовавших себя в проектно-практической деятельности, имел важнейшее значение и способствовал реализации проектных решений. Творческая индивидуальность авторов поэтому получала достаточно выраженные черты в постройках. Авторский почерк был заметен во многих жилых и общественных зданиях, как в отношении их внешней архитектурно-художественной трактовки, так и в отношении особенностей функциональной организации. Значительное развитие получает комплексное решение жилища и обслуживающих учреждений с учетом реальных потребностей трудящихся и строительных возможностей. Характерным примером в этом отношении является жилкомбинат «Кузбассугля» архитекторов Б. А. Биткина, Д. М. Агеева, Б. А. Гордеева (1931—1933 гг.), жилкооператив печатников (архитектор Коршунов), Жилой комплекс железнодорожников на Вокзальной площади архитектора Б. А. Гордеева (1926 год). Несколько упрощенная архитектура этих комплексов, характерная для конструктивизма, лишенная каких-либо декоративных аксессуаров, и оштукатуренные их плоскости не всегда импонировали населению, получив название коробочной архитектуры. Тем не менее в планировке домов проявлено много изобретательности, что при ограниченных экономических и технических возможностях позволило и простейших строительных материалов создать достаточно удобные экономичные квартиры с необходимыми бытовыми обслуживающими помещениями. В ряде домов жилкомбината «Кузбассугля» квартиры, обращенные на разные фасады, смещены по вертикали на пол-этажа, имеют входы с разных уровней, а в полуподвалах этих домов устроены административно-бытовые помещения.

Распространение получила и практика строительства жилых домов и комплексов по профессиональной принадлежности. Например, дома медиков, печатников, связистов, актеров и т. д. Это в известной степени исключался анонимность в планировочной организации квартир и элементов обслуживания.

Наряду с квартирными жилкомбинатами и кооперативами строятся и отдельные дома-комплексы, в которых при строительстве сделана попытка наиболее рационально и экономично включить столовые, магазины и другие учреждения быта. К этой категории относится, построенный в 1931—1934 годах, дом галерейного типа, или дом облснаба (Дом с «часами») архитекторов Б. А. Гордеева и С. П. Тургенева. Преимущество таких домов заключается в том, что благодаря галерее сокращается количество лестниц и лифтов, которые размещены в угловой башне и в торцах. Больше солнца получают здесь квартиры, ориентированные на восток в крыле по Красному проспекту и на юг по ул. Коммунистической, в то время как галереи выходят на запад и север. В этот же период по проекту Б. А. Гордеева создается комплекс зданий «Динамо» с главным корпусом по Красному проспекту (ныне здание гостиницы «Сибирь») и жилыми домами по ул. Октябрьской.

Однако наиболее интересным примером, как в отношении воплощения идеи дома-комплекса, так и по профессиональному уровню архитектуры конструктивистского направления, является так называемый дом-комбинат на ул. Серебренниковской, построенный в 1931—1932 годах по проекту Б. А. Гордеева. Асимметричное объемно-композиционное решение здания из трех объемов с курдонёром, простое, но выразительное пластическое решение фасадов с хорошим пропорциональным членением стен, витражей окон и эркеров, дымчатая тональность высококачественной штукатурки — все это свидетельствует о больших архитектурных возможностях конструктивизма, основанных на функциональной логике, эстетике лаконично чистых и правдивых форм, отражающих содержание сооружения. Но все это эффективно лишь при высоком профессионализме архитектора и хорошем качестве строительных работ. Именно такие произведения реабилитируют конструктивизм, сыгравший прогрессивную роль в развитии мировой и советской архитектуры и во многом дискредитированный примитивной его трактовкой, низким качеством строительных работ с использованием недолговечных материалов. К сожалению, в  Новосибирске, наряду с прекрасными произведениями конструктивизма, которые вошли в фонд лучших памятников советской архитектуры 20—30-х годов, выстроено много зданий, если так можно выразиться, ущербной архитектуры, в том числе и отмеченные ранее постройки архитектора Э. Мая.

Лучшие черты конструктивизма нашли отражение во многих общественно-деловых зданиях нашего города, таких, как Доходный дом (архитектор Д. Ф. Фридман, 1926—1928 гг.); Госбанк (архитектор А. Д. Крячков, 1928—1930 гг.); и особенно Крайисполком, позже облисполком (архитекторы А. Д. Крячков, Б. А. Гордеев,  С. П. Тургенев, 1931 —1933 гг.). Архитектура здания Крайисполкома, как и дома-комбината, явилась вершиной развития конструктивистского направления в Новосибирске и примером сотрудничества архитекторов различных творческих направлений.

Высокий уровень архитектуры этого периода во многом определялся большой ответственностью в подходе к проектированию и строительству наиболее значительных объектов при сжатых сроках строительства. Здание Сибревкома, например, построено было за семь месяцев, а кинотеатр «Совкино» — всего за четыре с половиной месяца. Определенное развитие получила практика конкурсного проектирования с участием столичных и сибирских архитекторов, что позволяло выбрать оптимальные решения и привлечь к обсуждению круг профессионалов и широкую общественность. На основе конкурсного отбора строятся многие здания города: Госбанк, вокзал Новосибирск-Главный, 1-я поликлиника и городская больница и т.д.

Значительным явлением в истории архитектуры Новосибирска стало проектирование и строительство  Дома культуры и науки  (ДКиН) — многофункционального общественного здания нового социального значения и инженерно-технического уровня. Идея создания такого крупного  общественного сооружения, доминирующего в системе городского центра, была заложена в схеме «Большого Новосибирска», разработанной Б. А. Коршуновым. По этой схеме ядром общегородского центра становилась система архитектурных ансамблей на основной композиционной оси Красного проспекта с главной городской площадью, на которой необходимо было установить крупное здание нового типа. Таким сооружением, по мнению общественности города, мог стать Дом культуры и науки, включающий массовые зрелищные помещения, учреждения научно-просветительного и культурного  характера.

В течение нескольких лет большой круг архитекторов вел проектирование этого сооружения, в ходе   которого несколько раз изменялся взгляд на ДКиН. В мае 1931 года началось строительство Дома культуры и науки. Однако с его началом выявилась спорность идеи совмещения столь различных функций в едином объеме и невозможность ее реализации. Несостоятельность создания   синтетического панорамно-планетарного грандиозного сооружения, не знающего аналогов в мировой практике, была отмечена многими известными деятелями искусства и культуры. Техническое прожектерство в отношении сложнейшего оборудования, при сметной стоимости строительства более  20 млн. рублей, в трудный для страны период восстановления и индустриализации все больше вызывало сомнение по отношении к строительству столь сложного объекта. Не убедительными становились и другие новшества в отношении «пролетарской культуры».

Корректировка проекта Дома культуры и науки была весьма значительной и симптоматичной, ибо наступал новый этап в истории советской архитектуры, то есть решительный поворот в сторону новых творческих установок, с ориентацией на классическое и национальное наследие,  на  традиционные градостроительные и архитектурные стереотипы. Дискредитация авангардистских принципов, теоретической программы и практических результатов конструктивизма в силу некоторой ортодоксальности подхода со стороны ряда архитекторов, несовершенство материально-технической   и строительной базы и психологической неподготовленности населения привели к тому, что зрелые мастера-архитекторы и их школы оказались более убедительными с уже устоявшимися традиционными приемами. Новая же архитектура требовала временной адаптации и высокого технического   уровня для совершенствования в эстетическом и функционально-техническом отношении. Период  конструктивизма  с его апологетами — авангардистами, будучи исторически прогрессивным явлением, в то же время с его провинциальными диалектами упрощенчества и схематизма был удобен и для проектировщиков невысокого профессионального уровня и, по меткому выражению известного   французского архитектора, одного из основоположников конструктивизма Ле Корбюзье: «Баухауз — рай для посредственности». И если в 20-х годах новаторский дух конструктивизма импонировал эпохе революции и сочетался с всплеском социального  оптимизма и активности масс, а в  Новосибирске  с градостроительным максимализмом, то позже все больше начинали ощущаться и негативные стороны этого направления, не критически перенесенного в специфические, в первую очередь, суровые климатические условия Сибири.

Важное значение в изменении направления советской архитектуры имели основополагающие дерективные партийные документы 30-х годов, которые были направлены против упрощенчества. Решительный поворот в советской архитектуре в 1932 году в связи с постройкой Дворца Советов в Москве и с новыми творческими установками на первое место поставил широкое массовое строительство. Новосибирск в этот период обогатился 38 школами, детсадами, многими другими зданиями общественно-бытового   значения.

Новый этап в архитектуре, в связи с отходом от конструктивизма, представлял весьма не однородное явление и ознаменовался определенным поиском. Он шел, с одной стороны, по пути нового образного мышления, связанного с динамичной эпохой социалистической индустрии, породившей понятие индустриальной урбанизации и индустриально-романтической архитектуры, а с другой — пытался осмыслить возможности создания новой архитектуры на основе традиционных стилистических стереотипов — модерна, классики и др.*(Стилизация в архитектуре того периода ознаменовалась схематизацией, упрощением, а иногда и огрублением форм и декора, заимствованных из образцов классической или русской национальной архитектуры).

Наряду с этим направлением пафос индустриальной романтики определял во многом количественный подход к решению архитектурных задач, основанный на ассоциациях с архитектурой крупных промышленных сооружений. Индустриальный романтизм во многом перекликался с архитектурой символизма 20—30-х годов, когда плану или фасаду здания придавалась форма шестерни, звезды, серпа и молота или даже трактора. Третье направление шло по пути создания достаточно сдержанной,  но не аскетичной архитектуры, где выразительность достигалась правдивым архитектурным отражением функциональной ж конструктивной основы того или иного сооружения. Эстетика строилась на устоявшихся в архитектуре таких художественных средствах, как пропорции, масштаб, пластика, фактура, цвет и др. Значительную роль в направленности советской архитектуры и, в частности, Новосибирска с конца 30-х годов играли такие крупные мастера, как академики архитектуры И. В. Жолтовский и А. В. Щусев, чье творчество базировалось на классических идеалах и использовании русского национального стиля. В их мастерских выполнялся ряд проектов жилых и общественных зданий для нашего города.

Касаясь так называемого «индустриального романтизма», следует сказать, что в Новосибирске это направление получило ограниченное развитие и лишь некоторые черты его заметны в жилых комплексах. Это прежде всего стремление придать жилым домам монументальный характер, ввести крупные элементы, свойственные индустриальным постройкам, как, например, высокие на 4—5 этажей проезды и порталы, рассекающие фасады декор, связанный с индустриальной тематикой в вид скульптурных фигур рабочих, сталеваров, шахтеров, со ответствующих тематических: барельефов. Примерами являются проекты жилых комплексов по ул. Урицкого — архитектор А. Н. Ширяев (1934—1936 гг.), ул. Станиславского — архитектор В. М. Тейтель (1937—1939 гг.) жилой комплекс по Красному проспекту — архитектор Н. С. Кузьмин (1937—1939 гг.). К сожалению, проекты этих комплексов не получили воплощения и реализованы лишь в виде отдельных зданий.

Что же касается использования классического наследия, то наиболее показательным в этом отношении является жилой дом СибВО на Красном проспекте («генеральский дом»), построенный в 1937—1941 годах по проекту архитектора К. Е. Осипова и решенный в характере итальянского ренессанса с крупной плоскостной аркадой, монументальной рустовкой и всеми атрибутами классики в деталях карнизов, балконов, входов. К этой же группе относится нереализованный проект  1935 года жилого комплекса Томской железной дороги на участке Вокзальной магистрали между ул. Советской и проспектом Димитрова, с помпезными фасадами, декорированными крупными колоннами (архитектор А. Н. Ширяев). Более сдержанным интимным характером, соответствующим жилищу, характеризуется архитектура 10-го квартала в Кировском районе, созданного в 1934—1936 годах по проекту Московского отделения Горстройпроекта под руководством академика И. В. Жолтовского.  Однако наиболее значительным явлением не только в жилой архитектуре Новосибирска, но получившим всесоюзный и мировой резонанс, стал 100-квартирный дом Крайисполкома, построенный по проекту архитектора А. Д. Крячкова и архитектора-художника В. С. Масленникова в 1932— 1937 годах. Здесь органично слилось творчество двух мастеров с различным творческим темпераментом и различными школами, но с одинаково высокой инженерной и художественной культурой и большим практическим дореволюционным опытом.

Авторами была решена сложная градостроительная задача, связанная с формированием ансамбля входной площади (площади Облисполкома), фиксирующей начало Красного проспекта, на которой уже существовали такие различные по архитектуре и масштабу объекты, как Крайисполком, обком ВКП(б), Запсибзолото и др.

Как о  большинстве  неординарных выдающихся  произведений архитектуры и искусства, по поводу 100-квартирного дома были различные суждения. Так, вице-президент Академии архитектуры СССР  А.  И. Гегелло в своем выступлении об архитектуре города Новосибирска в Союзе архитекторов отметил, что «одним из крупных зданий по масштабу Новосибирска является 100-квартирный дом облисполкома. Это здание у широкой публики создает впечатление крупного архитектурного произведения, очень  хорошо выполненного, импозантного и, как говорят, красивого. Мне оно представляется очень сильно эклектичным. Оно дает черты не нашего советского дома, а скорее дома в капиталистическом городе и основным дефектом я считаю эту архитектуру эклектичного характера. Там есть элементы модерна, элементы классические, элементы той бурной современной архитектуры, наших крупных городов. Помимо этого, объемное решение, особенно эти выпадающие углы мне представляются неправильными не только для данного места, но вообще разрушающими простой объемный вид прямоугольника. Затем, поскольку это здание является одним из крупных и обращающим на себя внимание, оно оказало сильное влияние и на ряд проектов и построенных домов в Новосибирске в поздние годы. Я встречал в натуре и на фотографиях, снятых с проектов, целый ряд домов, в которых угол решен так же, с моей точки зрения».

Время оказалось лучшим судьей в этом «споре», и сегодня 100-квартирный дом входит в число лучших произведений советской архитектуры нашего  города.  Однако А. И. Гегелло оказался прав,  так как архитектура дома, как и школа А.Д. Крячкова и В.С. Масленникова, действительно, оказала определенное влияние на творчество   архитекторов  Новосибирска — выпускников Сибстрина  (НИСИ), что заметно на многих постройках сибирских городов  30-х годов.  В числе  их — жилые  дома чкаловского завода по ул. Жданова (архитектор А. В. Баранский,   1939—1940 гг.);  дом СибВО по ул. Крылова (архитекторы Д. М. Агеев, И. С. Персиков, 1939—1940 гг.) и другие здания.

Стилистическая манера В. С. Масленникова, наряду со 100-квартирным домом, отчетливо проявилась и в архитектуре реконструируемого им в 1936 году «Пролеткино» в здании Дворца Труда (ныне здесь размещен институт водного транспорта) в части, выходящей на ул. Ленина. Декоративное решение фасада во многом напомиинает архитектуру углов 100-квартирпого дома. В 1950 году архитекторы Г. Ф, Кравцов, Б. А. Биткин и А. П. Мордвов переделывают фасад, пристраивая колоннаду, полукруглые крылья. Новый кинотеатр получает название «Победа».

Большое значение для архитектуры общественных зданий Новосибирска в этот переходный период творческо-стилистической направленности имело проектирование Дома культуры и науки, которое после отклонения первоначального конструктивистского решения А. 3. Гринберга вступило в новую стадию проектирования и строительства. В связи с большими сомнениями о возможности реализации идеи многофункционального общественного здания и изменениями в путях развития театрального искусства комитет содействия в 1933 году направляет проект на дополнительную экспертизу, которую возглавили академики А. В. Щусев, И. В. Жолтовский при участии архитекторов Г. П. Гольца и С. Е. Чернышева. Экспертиза рекомендовала придать сооружению более узкое театральное назначение и переработать архитектурное решение с использованием классических композиционно-пластических приемов, характерных для советской архитектуры этого периода. Будучи убежденным апологетом конструктивизма, А. 3. Гринберг отказался от подобной рекомендации, считая такой паллиативный подход в творческом отношении принципиально неверным и вместе с соавторами отошел от дальнейшей работы по проектированию здания.

В связи с создавшейся ситуацией, комитет содействия строительству в том же году проводит два тура конкурсов на архитектурное решение здания с учетом его театральных функций. В результате произошла сложная трансформация грандиозного по замыслу проекта многофункционального сооружения экспериментального типа в театральное здание, с определенными издержками в отношении излишней кубатуры, «мертвого» подкупольного пространства, акустики и т. д. Тем не менее масштаб и композиционная выразительность сооружения, высокий профессионализм архитектурно-пластического решения Фасадов и интерьеров придали ему совершенно неповторимые черты уникальности, определенную символику столичности и градоформирующую роль в облике центра Новосибирска. Одновременно с поиском новой редакции архитектуры театра разрабатываются и варианты композиционно-пространственного решения площади Ленина в контексте классической направленности с созданием внутреннего периметра колоннады и соответствующих малых форм и благоустройства.

Если история проектирования Новосибирского театра оперы и балета отражает в известной степени особенности развития советской архитектуры отмеченного периода, то процесс его строительства является ярким примером трудового подвига большого коллектива строителей. Созданный в нелегкий начальный период развития советского государства и в суровые военные годы самоотверженным трудом сибиряков, он поистине стал памятником великой победы. В праздничные дни победы 12 мая 1945 года спектаклем «Иван Сусанин» был открыт Новосибирский театр оперы и балета, ставший символом трудового народного подвига и визитной карточкой сибирской столицы.

Немаловажную роль в развитии архитектуры Новосибирска наряду со строительством здания театра  оперы и балета в этот период сыграл и процесс проектирования и строительства здания железнодорожного вокзала. Как и большинство крупных сооружений нашего города, вокзал начал  проектироваться  на  конкурсной основе.  Конкурс привлек целый ряд крупных архитекторов, в том числе известного специалиста в области проектирования транспортных сооружений профессора И. Я. Явейна, получившего вторую премию. В ходе его был апробирован целый ряд новых и интересных идей в подходе к решению крупных вокзальных комплексов.

Первой премией в 1930 году отмечен проект архитектора Г. И. Волошинова, выполненный в конструктивистском характере. Перепад рельефа между вокзальной площадью и перронами был удачно использован для вертикального разделения пешеходов и транспорта, а также потоков прибывающих и отъезжающих пассажиров. Функционально-технологическая схема, предопределившая композиционно-пространственное решение этого грандиозного сооружения, была разработана с учетом самых современных требований для железнодорожных вокзалов такого класса. Поэтому в проекте было достигнуто полное соответствие формы и содержания, что позволяет говорить об органичности образного архитектурного решения, большой выразительности и правдивости образа без ложной декоративности. Конструктивная логика, пропорциональность объемов, асимметрия фасада, при равновесии масс между центральным объемом и башней, придавали всей композиции особую строгую элегантность. Здание было заложено в 1931 году на месте старого деревянного, построенного в 1898 году. Однако в ходе строительства в 1932 году, в связи с новым творческим направлением в архитектуре, перерабатываются его фасады и интерьеры, которые по существу получают декоративную оболочку с характерными атрибутами классики: колоннами, арочными порталами, карнизами на кронштейнах, рустовкой нижних этажей и др.

В этой работе участвовал большой коллектив архитекторов Новосибирска под руководством Б. А. Гордеева, С. П. Тургенева, Б. А. Биткина. Несмотря на высокий профессионализм авторов окончательного варианта и достаточно выразительную архитектуру здания вокзала, можно лишь сожалеть, что первоначальное решение оказалось нереализованным. Если переработка проекта Дома культуры и науки во многом была продиктована гигантоманией и оправдана изменением его функционального назначения, сложностью технического оснащения, то переделка проекта здания вокзал а явилась чисто конъюнктурной акцией, данью стилистической моде. Этот период ознаменовался не только переработкой проектных решений ряда строящихся зданий, но реконструкцией фасадов многих выстроенных в 20-х — начале 30-х годов объектов. В результате было утрачено присущее им своеобразие и стерты неповторимые черты и стилистические признаки послереволюционного времени, чрезвычайно короткого, но искреннего в творческих проявлениях. Классическую проектную редакцию с включением арочных витражей и колонн получает выстроенный в 1937 году Дом соцземледелия архитекторов Н. С. Кузьмина, Н. Г. Васильева. Н. С. Кузьмин и В. А. Добролюбов выполняли также проект реконструкции здания Горсовета, где попытались найти его образное выражение динамичной композицией выступающих пилонов, завершенных символическими скульптурными фигурами рабочего и колхозника.

Следует отметить, что новые творческие установки ЦК ВКП(б) 1932 года в связи с проектированием Дворца Советов в Москве не всегда были правильно осмыслены на местах и приводили иногда к архаизации под классику не только новых сооружений, но и созданных в период советского авангардизма 20-х годов. Это направление, как уже отмечалось, при всей спорности несло свежий поисковый социальный заряд искренности, революционной романтики. Все эти произведения прекрасно отражали дух эпохи. Классический декор получает Дом Ленина (архитектор В. М. Тейтель), исказивший его первоначальный мемориальный характер как памятника, свидетельствующего о величайшем народном уважении к вождю пролетариата. В результате реконструкции фасада была утрачена монументальность Дворца Труда, достигнутая за счет подчеркнуто простых чеканных и крупных форм, символизирующих силу освобожденного
труда.

Делаются многочисленные проектные предложения реконструкции и завершения застройки площади им. В. И. Ленина в духе известных античных прототипов, парадных форумов с помпезным периметром колоннады. Это, естественно, не соответствовало конструктивистскому характеру архитектуры первых ее сооружений: гостиницы, банка, облпотребсоюза, поликлиники и др.

В то же время реконструкция и надстройка ряда зданий центра, выстроенных в начале XX столетия еще в структуре Новониколаевска, была необходима в связи с увеличением градостроительного масштаба главных площадей и улиц. Наиболее удачным примером в этом отношении является реконструкция и надстройка в 1935— 1937 годах здания бывшего планового института по проекту архитектора С. И. Игнатовича. В результате архитектура здания получила необходимую представительность и масштаб, соразмерный площади по объему оперного театра (Первоначально это здание проектировалось для «Сибирского подворья», в 1924 году оно было построено для госучреждений по проекту А. Д. Крячкова. В этот же период надстраиваются здания почтамта и реального училища, выстроенные в 1908—1912 годах также по проекту А. Д. Крячкова).

В этот период строится целый ряд жилых и общественных зданий, архитектура которых отличается определенной сдержанностью и простотой решения без особых стилистических амбиций. Это: жилой дом артистов (архитекторы Б. А. Гордеев, С. П. Тургенев, 1933—1936 гг.); жилой дом по ул. Мичурина (архитектор И. П. Персиков); жилой дом на углу улиц Советской и Челюскинцев (архитектор П. И. Сафонов) и другие здания, определившие нейтральный фон рядовой застройки. Строгостью форм достигается образная выразительность таких административно-военизированных сооружений, как управление Томской железной дороги и штаб СйбВО (архитектор А. Н. Ширяев, 1934—1936 гг).

С развитием Новосибирска, возникновением новых промышленных предприятий возрастала потребность в кадрах высшей и средней квалификации, в связи с чем в 30-е годы в различных районах города были созданы вузы и техникумы. В 1932 году в Заельцовском районе строится здание института инженеров железнодорожного транспорта по проекту новосибирских архитекторов, Д. М. Агеева, С. И. Игнатовича, К. И. Митина и др. В 1931 —1933 годах ведется строительство корпусов строительного института, Сибстрина, по проекту новосибирских архитекторов под руководством А. Д. Крячкова.

В 1936 году строятся также здания для сельскохозяйственного института (по проекту архитектора Н. С. Кузьмина), института инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии, НИИГАиКа, на Красном проспекте (по проекту архитектора К. К. Леонова). Строится целый ряд техникумов. Ряд институтов (Сибстрин, НИИЖТ) занимал большие территории и в дальнейшем имел большое градостроительное значение для развития городских районов.

Отстающим участком в застройке быстрорастущего города было благоустройство, инженерное оборудование и озеленение. За период 1931 — 1935 годы в Новосибирске, занимающем огромную территорию, было замощено всего 45 км улиц.

Рассматривая развитие Новосибирска в 20—30-х годах, следует отметить, что это был важнейший исторический период, когда была заложена градостроительно-генетическая основа города на последующие годы его формирования как крупнейшего сибирского центра. Несмотря на известные трудности при разработке первых планировочных схем и проектов и их реализации, из-за определенной ортодоксальности или преждевременности замыслов и идей, выдвинутых временем, они сыграли важную роль в становлении структурно-планировочного каркаса города. Как показал анализ генеральных планов выполненных с учетом дальних градостроительных прогнозов, несмотря на корректировки, отклонения и социальные издержки в процессе их реализации, в конечном итоге они обеспечили масштабность и устойчивость  заложенной планировочной схемы. Важно и то, что вместе с планировочными материалами была определена композиционно-пространственная  концепция с установкой на создание уникальных ключевых ансамблей и отдельных объектов — своеобразных камертонов, определивших масштаб и характер застройки Новосибирска. В то же время в застройке города отразились те направления и поиски функционально-типологических и архитектурно-стилистических направлений, порой спорных и противоречивых, которые были характерны для всей советской архитектуры от формализма и конструктивизма до архитектуры с ориентацией  на классическое и национальное наследие.

Наиболее трудной в процессе формирования Новосибирска в 30-х годах оказалась проблема, связанная с обеспечением нормальных жизненных условий для городского населения.  Принимая в генплане очередность застройки на  15—30 и 50 лет, проектировщики исходили из того, что при возможной перемене хозяйственного курса отдельные районы не должны оказаться оторванными от города.   Выполнение  этих условий осложнялось тем, что перспективный масштаб города, значительные размеры строящихся крупнейших промышленных предприятий, в сочетании с ландшафтно-пространственными  рубежами развитой акватории Оби и долины Каменки, предопределили сразу большие, почти конечные, территориальные параметры Новосибирска.

При отсутствии необходимых инженерно-транспортных коммуникаций, соответствующих функциональным требованиям такого крупного города, это неизбежно привело к длительной незавершенности и разобщенности отдельных районов Новосибирска. Вместе с тем, это был период интенсивного поиска нового типа жилой среды. Идея обобществления быта в различной степени получила отражение в проектах домов-коммун, жилых комбинатов, домов-комплексов.

Новосибирск — один из немногих городов Сибири, где была по-разному предложена, а частично и реализована, концепция обобществленного быта на разных градостроительных уровнях: от системы расселения в виде городов-садов, группы отдельных городов на правом и левом берегах, от единого крупнейшего супергорода до «соцгородов», жилых комбинатов, домов-коммун, домов-комплексов и различных жилищных кооперативов.

Значительный интерес рассматриваемый, довоенный, период представляет в познавательном аспекте. Это касается оценки отдельных переломных этапов в развитии архитектуры Новосибирска в общем контексте социально-экономических и идеологических изменений социалистического общества и выработки определенных критериев отношения к этим явлениям. Сегодня, когда сложился определенный стереотип мышления в оценке отдельных направлений в советской архитектуре и, в частности, в архитектуре Новосибирска, уместно проанализировать их с иных позиций, раскрывая глубинные причинно-следственные связи явлений и процессов. Вряд ли, например, можно сегодня давать однозначную оценку функциональной и художественно-эстетической трансформации архитектурных объектов в период перехода от конструктивизма к иным направлениям. Наиболее ярким примером в этом отношении может быть процесс проектирования Дома культуры и науки, получивший широкий резонанс в истории советской архитектуры и за рубежом. Если представить, что первоначальная идея создания многофункционального синтетического общественного сооружения нового типа получила полную реализацию со всеми техническими новшествами в отношении свето-акустических, зрелищных возможностей, трансформации внутренних пространств, то это, вероятно, позволило бы создать в сибирском центре сооружение, созвучное идеалам и духу эпохи. Исключалась бы дискредитация этого прогрессивного в основе своей направления, не только в архитектуре, но ж в различных областях театрального искусства. Может бить, обращение к ложной декоративности было следствием изменения нравственно-идеологичееких критериев и негативных явлений в обществе, которые отразились не только на архитектуре, искусстве, но на многих областях науки, культуры и технического прогресса.

Что касается архитектуры как области, тесно взаимосвязанной с развитием научно-технического прогресса, то естественно, что смелые прогрессивные авангардистские идеи вступили в противоречие с уровнем технических возможностей и сомнительных идеологических установок. Социалистический реализм рассматривался в ряде случаев с позиций внешней помпезности и ложной декоративности. Тем не менее Новосибирск этого периода отличает высокий градостроительный уровень.

Итак, каким же он был, Новосибирск 1930—1940 годов? Это был город бурного начала и больших надежд, город с чертами провинциального Новониколаевска и столичного сибирского центра. В нем еще не было цельности градостроительной среды и законченных ансамблей. Лишь Красный проспект, относительно сложившийся многоэтажными жилыми и общественными зданиями и старой капитальной основой, как композиционный стержень центра, мощным гребнем выделялся в силуэте города. Среди распластавшейся массы одноэтажной застройки, раскинувшейся на обширной территории с речными поймами и оврагами, как вехи возвышались в лесах огромные одиночные объемы производственных и общественных зданий, силуэты труб и градирен индустриальных гигантов. По ним угадывались контуры будущего крупнейшего города. Открытые пространства доминировали и пронизывали очаги новой застройки, а мощная Н система железнодорожных суперлиний сочеталась с зачатками первых внутригородских транспортных связей. Город нес колоссальный созидательный заряд, который зримо ощущался в масштабах новостроек, энтузиазме людей, индустриальном пульсе. О нем много писали в СССР и за рубежом, как о феноменальном явлении в градостроительстве, о нем говорили жители и гости, его оценка не всегда была однозначна, а несформировавшаяся еще городская среда предопределяла неизбежные социальные трудности и так называемые издержки роста, которые здесь были особенно ощутимы. Но популярность Новосибирска росла и рос приток людей и нарастали темпы его строительства, и это было закономерным явлением времени.

Вероломное нападение врага в 1941 году застало город в лесах новостроек. Новосибирск должен был прервать ряд начатых и запроектированных строек, чтобы переключиться на промышленное строительство и размещение эвакуированных с запада предприятий, заводов и населения. Многие объекты остались в лесах. Немного оставалось до завершения здания театра оперы и балета, не закончен Дом соцземледелия, здание сельхозинститута, группа зданий в северной части Красного проспекта, комплекс института геодезии и картографии, комбинат связи, управление «Тяжстанкостроя» и т. д.

В годы Великой Отечественной войны напряженно работали проектные и строительные организации города и эвакуированные предприятия. Значительная работа с учетом возможностей военного времени в области строительства проводилась проектировщиками, членами группы Всесоюзной академии архитектуры профессорами Л. А. Серк, И. В. Гофманом, Н. А. Поповым, А. Д. Крячковым, крупным инженером В. Ф. Рамман и др. В Новосибирске были разработаны многие экономические конструктивные и объемно-планировочные решения с учетом возможностей использования местных доступных материалов для строительства жилых и производственных зданий. Делалось все, что можно было сделать в тылу для ускорения победы. Город был одним из крупнейших арсеналов страны.